Товарищи, мне всю жизнь страшно не везет. Во многих вещах. И в основном это невезение выражается формулой "пришли евреи в школу, а там экзамены" (любимое выражение моей мамы). Натурально, стоит только куда-нибудь придти (учиться, работать, или просто, скажем, в очереди постоять), и на тебе - все начинает разваливаться, портиться или закрываться. В образовании какие-то ужасные имбецильные (я, интересно, это слово когда-нибудь правильно писать научусь? Все время забываю, что после "б" идет "е") реформы, на работе окончательно съехавшее с катушек и проворовавшееся начальство, в очереди смешение людей и закрытие на обед посещаемой организации. Как жить?
Причем как-то, когда я этим наблюдением о себе поделилась со своей подругой, которой, старой кошелке, 20 числа стукануло аж 28, она на меня удивленно воззрилась и спросила: "Как, и ты тоже все везде разваливаешь, куда не припрешься? А я думала, это только мне свойственно". Замолчали мы вдвоем, и стали наперебой тяжко вздыхать о нашей энтропийной сущности.
Ну и вот, из недавнего. Не ищите логики, оно все наболело, причем одновременно, и потому свалено в одну кучу.
В мае месяце много кто из моих соседей по дому срыли в разных направлениях. Все население было белое. Большинство из них я не слышала, а некоторых никогда и не видела. Все было тихо, чинно, благостно. На их место, почувствуйте разницу, вписались негры, два ебиптянина, какие-то гомики, и какие-то девочки проститутского вида и поведения. Хорошая веселая компания. При этом один из т.н. арабов вскружил голову моей подруге, гостившей на тот момент у меня.
Она до этого была еще в России влюблена в негра из Бенина (студента Лумумбария, видимо, плохого охотника), ради которого выучила французкий и о котором требовала отзываться исключительно как о французе. Я ей двести раз сказала, что из этой любви а-ля Олимпиада-80 ничего хорошего не выйдет. Оказалась права - этот обизян-осеменитель залез на какую-то русскую пилять, которая от него залетела и типа его на себе женила. А он, как истинный мужчина француз, позвонил моей подруге и поделился с ней своим горем, при этом добавив, что он таки мужественно выполнит свой долг. Разумеется, в нищую Африку-то никому не хочется возвращаться.
На этом, впрочем, трогательное доверие бенинского француза к моей подруге не оборвалось. Месяцев через 6 он ей позвонил, чтобы сообщить, что у егойной бабы был выкидыш, но он не будет разводиться. Обязательный какой. Я ее спросила, сколько это может тянуться и не пора ли послать его матом. Но она, видимо, все еще была под властью эбонитовой экзотики.
И тут, такой весь из себя чернявый якобы араб появляется на горизонте. Которого звать Брендон. А что, истинно арабское имя...Тем более, что мы с подругой вместе арабский учили, можем прямо таки крест дать, что имя арабское. Ну так вот, этот Брендон - типа медик, закончил Каирский университет, а в САСШ перебрался искать работу. Я как об этом услышала, просто взвыла белухой - Лена, говорю, как будто нас с тобой пять лет не учили, что единственная специальность, которая дается в этом университете - это профессия профессионального террориста. Университет по рейтингу террористов за номером два после Академии Саудовской Аравии. Какой он медик? О чем он говорит? Из него такой же медик, как из египетского моториста - хороший водитель.
- И вот, - тонким голоском, и игнорируя мои злопыхательские выводы, продолжает подруга, - он не может понять, почему ты к нему так плохо относишься?
А я скажу, почему. Потому что меня достали слюнявые взгляды всяких маслянисто блестящих черносливов. Всякая такая шваль - бангладешцы, индусы, негры, мексы, и прочие оттеночные почему-то уверены, что если они при виде меня пускают слюни, то уж я-то точно давным-давно им готова дать...ааа...эээ, самое дорогое.
При этом прошу заметить, я к ним до приезда в эту страну относилась нормально, можно сказать, нейтрально. Без излишнего восторга, но и без неприязни.
А потом эти дикие мужчины своими постоянными домогательствами и гипнотическими взглядами, полными пылкой страсти, которых я не провоцировала, и уж тем более никогда не желала, начали вызывать резкое отторжение. Так что теперь розовые ладошки вблизи себя видеть не могу.
Не имею слов выразить, как от этого всего падает самооценка - потому что от этих инорасовых напрыгиваний создается впечатление, что мой удел - вызывать интерес только у таких вот предметов экзотики. В то время как белым я не интересна, и одна европеоидная мразь как-то меня вполне жестко отшила. Чем вызвала еще большее озлобление против цветных - потому как у нормальных белых я, значит, в игноре, а всякие мумбы-юмбы в это время думают, что они могут и будут составить мое счастье. Хотя, насчет мрази, конечно, это я зря. Он хороший мальчик, просто трусливый и тупой.
Короче, этот египетский медик-терорист был из вот таких вот - тоже почему-то думал, что я при виде его упаду в обморок от счастья, и поэтому все время лучезарно, покровительственно и победно мне улыбался. Каменный взгляд в упор заставлял его прирастать к полу, поэтому вскоре он стал при виде меня стремительно, без лишних улыбок и слов, запрыгивать в свою комнату. Но вот подругу зато удалось ему покорить.
Не проишло и нескольких дней, как наш подозрительный медик приволок откуда-то из трущоб своего другана, еще более чОрного, чем сам, с каким-то подобием дамских капроновых чулок на башке, в типа рэперском прикиде, и с кучей гнилых зубов враскорячку. Сие чудо природы обосновалось в другом конце дома, и занялось круглосуточным прослушиванием своей гадской музыки, которую все не особо желающие могли слышать, сидя в туалете. Потому как громко, и через фанерные стенки.
Сосед сбоку тоже не подкачал - вроде как белый, а слушает такую же галиматью. Причем звук до меня почти не доходит, когда я в комнате, но проходят басы, и сотрясают все окрест. Еще веселее находиться в коридоре - слышишь все, что он там себе ставит, причем так, как будто слушаешь это с ним вместе, заглядывая ему через плечо. Я заподозрила его а) в том, что он гомик, и бэ) в том, что он виггер.
В какой-то из особо утомительных разов я его попросила как-нибудь разобраться таки с басами. Он сказал, что сделает, и на протяжении последующих нескольких недель басы на том же уровне долбали мне мозг. Когда было громко, я стучала ему в дверку, и он, поглазев на меня в дырочку в двери, и так ее и не открыв, типа делал звук потише.
И вот несколько дней назад он меня среди бела дня разбудил воем колонок с этой ублюдской музыкой. Я тактично постучала, хотя и начала слегка психовать. На полчаса музыка утихла, остались басы. А потом все пошло по новой, на том же уровне громкости. Скажите, какой эпитет можно применить в этом случае к такому человеку, кроме слова "долбоеб"? Я вылетела из комнаты, аки разъяренная фурия, и с громкими воплями по-русски: "Я что, ...лять, непонятно объяснила!?" - стала остервенело пинать егойную дверь. Музыка стала совсем тихой.
Я, знаете, не понимаю, вот не понимаю я, как можно, что-то делая, не думать о том, что от этого кто-то может быть не в восторге, что сначала надо обдумать, что ты делаешь, и не доставляешь ли кому дискомфорта. Проклятый тоталитарный совок, намертво вбил в голову, что относиться к людям надо как к людям, с уважением, потому что они люди. Не могу вот я слушать музыку громко, зная, что помимо меня в доме есть люди. Которые будут ее против своего желания слушать вместе со мной. Не могу, хоть ты тресни. Сижу и слушаю в наушниках. Тишина - это святое. Я тут не одна, надо считаться с другими людьми. Даже зная, что они не будут так себя вести, я вот не могу себе позволить делать то, что теоретически может раздражать соседей, меня это угнетает до омерзения.
Поэтому каждый раз, когда у одной из бывших соседок в три часа ночи начинало зудеть от желания поиграть на электрогитаре с усилителем, и я ее просила перенести экзерсиции на более удачное время, меня ввергал в шок ее милый ответ: "О, конечно-конечно. Я просто забыла". О чем ты, овца, забыла? О том, что в три часа ночи кругом люди спят? И эти забывания бывали с периодичностью раз в неделю, а иногда и два.
И мальчик по соседству, видимо, такой же - память девичья, кому дала, не помню. Никакой закономерности между одинаковыми явлениями и их одинаковыми последствиями не видят. Причинно-следственные связи - не для них. Тупые, хуже голубей.
Короче, сегодня наступил апофеоз. Соседик мой очень неудачно выскочил из комнаты своей в одних труселях (можно было бы сказать, что это эротишно, но увы - это были практически парусиновые шорты), когда я шла к себе. Я его попросила сделать все-таки что-нибудь с басами. Он мне ответил, что не надо в следующий раз пинать его дверь ногами и что-то страшно кричать (я так поняла, он тогда малость испугался). Я ответила, что если он не понимает, то как еще до него донести информацию. Мальчик сказал мне с вызовом, что он понимает, и итак убавил их на самый минимум, далее невозможно (одолжение мне сделал, очевидно. Пошел на встречу пожеланиям трудящихся). Я спросила, не значит ли это, что в этом случае ему пора переходить на наушники, потому что я не могу заниматься из-за того, что вся комната ходит ходуном. Он это, разумеется, принял как вмешательство в личную жизнь, посягательство на свободу - амер, как-никак! - встрепенулся, как юный петушок в курятнике, тут же хиленькая грудка встала колесом, хвост вздыбился...
Я хотела было ему сказать, что плачу ренту за эту комнату вовсе не из желания терпеть его музыкальные пристрастия. В общем-то, это я и сказала. Но в других словах. Я сказала, что чувствую себя так, как будто живу в гетто, а я так жить и чувствовать себя не хочу. Мальчик гневно рассмеялся, резко запрыгнул в свою комнату, и громко хлопнул дверью напоследок. Даже не попрощался. Невежливый.
Пять минут спустя я выяснила, что он все же не пидор. Нет, он не стал метить территорию по углам. Он просто вызвал домой свою девушку, и с обидой начал ей жаловаться на гетто.
Мне, как, прости ТНБ, советскому интеллигенту в третьем поколении, выращенного на книгах Бердяева, Достоевского и Солженицына, стало неловко. Все же не люблю я людей обижать. Даже хотела пойти извиниться. А потом подумала - да хрена лысого. Вести себя сначала научись не как скотина, и думать о других. Как проклятые совки типа меня.
Но он еще, так сказать, не конец. Потому что сосед напротив, которого более полугода мне было неслышно и невидно, в обчестве гнилозубого араба с колготками на голове взбодрился, и начал шуметь со всеми вместе. А расстояние от его комнаты до моей не так уж велико. И когда он забористо ржет со своими друзьями в комнате у себя, это, опять же, создает эффект живого присутствия. И может быть довольно утомительно, когда дебильное ржание и вопли, раздающиеся с 2-х часов дня, плавно переходят в ночь и за полночь. Причем на вежливую просьбу вести себя потише он мне заявил, что ведь сегодня какая-то тама важная игра в их жопоруком футболе (читай, это настолько важно, что их поведение по этому поводу полностью оправданно и законно). И поэтому можно. А годов-то ему что-то около тридцати.
Поэтому когда мне говорят, что у нас в стране живет колхозное быдло, которое тупое, наглое, и хамоватое, которое такое только у нас - я таки вас умоляю! Не приписывайте все заслуги нам. В наидемократийшейшем изо всех демократийшейших обществ оно представлено в огромнейшем ассортименте, и еще не ясно, сможет ли отечественный продукт конкурировать с импортным.
Собственно, как все животные с низким уровнем развития, которые убеждены, что все остальные стоят с ними на одной ступени, любитель отечественного спорта радикально поменял тон и манеру обращения, как только я ему сообщила (тоже через дверь, кстати. У меня есть подозрение, что он боится, что его украдут злые люди. Хотя сам он здоровенный лосина. Дырочки в двери у него нет, поэтому он очень подозрителен в отношении стучащихся к нему), что если он со своими партнерами по фан-клубу сию же минуту не уймется, я позвоню в полицию и лендлорду - в любой последовательности, как он предпочитает. Потому что пятью минутами позже или раньше, лендлорд будет одинаково рад пообщаться с ним, в 1.05 или 1.10 - не суть. И все. И тишина.
Тут говорили мы как-то о том, а стоит ли борьба свеч, не стоит ли уняться и плыть по течению. Так вот, вот оно - или ты, или тебя. Не получается. Порой людей из состояния скота можно выводить, увы, только пинками. Или хотя бы заставлять вести себя по-людски. Это тоже важно. Я не говорю, что я вот знаю, как себя надо вести правильно. Я не авторитет. Я не претендую на роль Макаренко, что вы. Это был великий человек, не мне себя с ним равнять. Он был гениальный педагог, а я всего лишь пытаюсь договориться со своими соседями, чтобы жить, не мешая друг другу. Но он ведь пытался менять людей, и успешно. Жизнь этому посвятил. Так чем мы лучше? Надо продолжать его дело, по мере наших скромных и ограниченных сил и возможностей.
