Эксперименты

Есть два таких немецких фильма: "Эксперимент" и "Эксперимент 2: Волна".

Они сняты разными режиссерами, но об одном - как легко меняются люди.

Первый эксперимент я видела года два назад и он мне не понравился - так же, как многим не нравятся фильмы Пазолини. Он был правдивый, и от этого слишком жестокий, слишком бескомпромисный и вообще очень слишком.

Берете количество людей и поселяете их в пустую тюрьму. 12 становятся "заключенными", 8 - "надзирателями". Есть только два правила: вы не должны выходить из своей роли и должны поддерживать чистоту. В тюрьме нет никого, кроме вас и камер, натыканных всюду, чтоб за всем этим могли следить ученые (или кто там был). И понеслось. Потому что любовь к власти - она есть во всех, так же как и инстинкт самосохранения. И что из двух проснется в вас зависит только от роли.

Выливается это все в такое вот излишне кровавое месиво.

А второй Экперимент недавно кинули к нам в локалку.

Он менее жестко снят, и вообще, он немножко детский - потому что о школе ведь. Но смысл так покруче завязан.

Есть школа, в которой старшие классы участвуют в "проектах" - каждый класс берет какой-либо тип правления и учит о нем все, пытается проняться духом. Нтсь учитель, который должен был отрабатывать со своими детьми анархию, но по напущению завуча берет что-то менее шебуршное - "ну вот автократию, например".

И етсь дети, которые охотно принимают участие в ролевой игре, потому что чего им опасаться - нацизм никогда не повториться, они слишком умны, независимы, слишком индивидуальны для того, что повестись на идею нацизма.

Начинается с малого - на уроках нужно сидеть прямо, поднимать руку, отвечать только стоя. Надо вубрать лидера, надо обращаться к нему уважительно.

Надо завести форму - "почему нет"?

Надо почувствовать себя единым целым.

Надо придумать название.

Надо стоять друг за друга.

И никто, же сам учитель, не замечает, как один за другим негокда индивидуальности растворяются в общей массе.

Вообще, меня поразило, что немцы смогли вот так вот не опасаясь снять кино о нацизме. И о том, что никуда он не делся. И не денется.