Было половина двенадцатого ночи..

Было половина двенадцатого ночи, когда Валерия впервые услышала тихий стук в стене, возле кровати. Он был похож на шепот с железобетонным оттенком, если такой вообще может существовать.

Она приподнялась на локтях и уставилась в темноту комнаты. Так она и просидела до тех пор, пока глаза не привыкли, а предметы, из доисторических животных не превратились в обычную мебель.

Стук не прекращался. Теперь это был легкий шорох, вроде того, что слышен в глухую, безлунную ночь под корой дерева. В окно ударили капли дождя. Так резко и неожиданно, что Валерия вздрогнула. За этими каплями, что били по подоконнику, шорох в стене прекратился. Или, может быть, стал не слышен.

Валерия долго не могла заснуть, думая о том, что слышала. Что если треснула панель? Сердце на миг сжалось; в стене проходили трубы отопления, а горячую воду дали месяц назад, в октябре. Что если они лопнут? Ей не хотелось проснуться однажды посреди ночи от того, что кипяток пожирает кожу.

Никаких звуков, кроме стука дождя, в эту ночь она не услышала.

С того времени прошло уже больше двух месяцев. Тихий стук в стене не прекращался, но теперь он стал обыденным настолько, что Валерия перестала его замечать.

За это время, Валерия уже успела сделать ремонт, поменяв все, что осталось от старых хозяев. А еще успела потерять ключи. Где и как, она не помнила, но предполагала, что в командировке, когда ездила в Москву. Замок она менять не стала. Это было бессмысленно.

В воскресенье, 9 декабря, Валерия позвонила друзьям и сообщила, что ожидает всех на следующие выходные в гости. На новоселье.

Через неделю, ровно в шесть вечера, в дверь позвонили: это была Люда. Она влетела в квартиру, будто ожидала увидеть нечто невообразимое, но тут же застыла и поморщилась.

- В чем дело? - растерянно улыбаясь спросила Валерия.

- У тебя тут что, кошка сдохла?

- Какая кошка? Ты о чем?

- Я не знаю, какая именно, но воняет там, - Люда указала на входную дверь, - будто кошки приходят сюда умирать. В подъезде хоть убирают?

"Почему именно кошки? - хотела спросить Валерия, но промолчала. Ей самой казалось, что это пропал кочан капусты, да и то, только с самого начала. Человек привыкает к запахам гораздо быстрее, чем кажется, так что последнее время, она ничего необычного не чувствовала.

- Ладно, - проговорила она. - Проходи. Давай одежду, я ее куда-нибудь пристрою!

- Не, куда-нибудь не надо. Вот сюда можно! - она улыбнулась и сама повесила пальто на вешалку. - Здорово тут у тебя. - заметила она, направляясь в зал.

Вскоре подошли остальные гости. Всего, восемь человек. Пятеро парней и три девушки.

И все как один говорили о том, что в подъезде стоит ужасная вонь. Валерия старалась пропускать их замечания мимо ушей, но, когда все были в сборе, в голове плавали неприятные мысли; теперь они не придут, их отпугнет запах и ты, деточка, останешься одна. В конце концов, Валерии удалось отмахнуться от этих мыслей.

Но скоро все забылось. В квартире пахло женскими духами, мясом и вином. О запахе в подъезде и думать забыли.

Только после того, как друзья разбрелись по домам, Валерия почувствовала себя хозяйкой квартиры. Теперь у нее есть крыша над головой, свой угол, своя красная тачка! Думать об этом было приятно, да так, что она не сдержала улыбку, а смешок, вырвавшийся из груди еще больше порадовал девушку.

- Мой дом. - все еще улыбаясь, прошептала она и улеглась в постель.

Шорох в стене, не помешал ей провалиться в дрему. Как всегда.

Прошло еще больше двух месяцев и звуки в стене превратились в явственные стуки. Да и запах в подъезде становился все невыносимее. Иногда, входя в подъезд, приходилось зажимать нос, потому что вонь превращалась в настоящую пытку. Это случалось редко, однако Валерия все же решила поговорить об этом с соседями, хотя понимала, скорее всего, никому нет дела до того, как пахнет в подъезде.

Но тут она столкнулась с еще одной проблемой. За последнюю неделю, она не встречала никого на лестнице. Уходя на работу, или возвращаясь домой, она ни разу не видела хоть кого-нибудь из живущих здесь. Сначала она не придала этому значения, так же, как запаху, но потом это стало беспокоить.

В субботнее утро она вышла на лестничную клетку и позвонила в дверь напротив. Выглядела дверь так себе: казалось, что обшивка сейчас отвалится и весь поролон, который был внутри, рассыплется по полу. Пришлось звонить гораздо дольше, чем предполагала Валерия. После пяти потерянных минут она стала стучать и вглядываться в глазок: такой откровенный пофигизм бесил. Она даже и мысли не допускала, что хозяева уехали на дачу, или куда-нибудь в гости. Девушка была уверенна, что они дома, просто не хотят открывать.

Она прислонилась лицом к глазку и тут же отшатнулось. Внутри проскользнула тень и послышались частые шаги, будто кто-то проскочил по коридору и затаился в одной из комнат. Ощущение, что не она пытается обнаружить кого-то внутри квартиры, а обнаруживают, ищут ее, подкралось к сердцу и принялось щекотать его своими холодными пальцами. Подъезд в миг утратил свою обыденность: отовсюду на нее смотрели множество глаз. Они не просто смотрели. Пялились. Шаги внизу. Нет, это кто-то прошел мимо подъезда. Но тихие, легкие звуки все же поднялись до третьего этажа и там смолкли. Может, кто-то остановился внизу и теперь наблюдает сквозь лестничные пролеты, пытаясь уловить хотя бы подол ее длинного, фиолетового халата. Из пепельниц на подоконнике пошел сигаретный дымок но тут же развеялся, прочертив воздух. За дверью вновь кто-то пробежал и Валерия отступила.

Успокоиться ей помогла машина, которая остановилась не далеко от подъезда и звук ее мотора заглушил все появившиеся звуки и закрыл все глаза, которых тут, в общем-то, не было. Валерия медленно, будто боялась кого-то разбудить, поднялась на этаж выше: тут запах был сильнее и она неосознанно поморщилась. Оказавшись на пятом этаже, она позвонила в дверь справа, но услышала лишь пьяное бурчание:

- Идите к черту! Я занят и ничего не покупаю!

Валерия вздрогнула и оглядываясь стала спускаться по ступенькам вниз. Чем больше их оставалось позади, тем сильнее паника забиралась под кожу. До ее двери оставался лестничный пролет и девушка преодолела его в два прыжка, едва не запутавшись в халате. За тем быстро, насколько позволяли дрожащие руки, открыла замок и, вбежав в прихожую, захлопнула дверь. Тяжело дыша, она прислонилась к стене и закрыла глаза.

Что так напугало ее? Ощущение кладбища? Из легких вырвался истерический смешок. Что это вообще такое - ощущение кладбища? Откуда взялось это сочетание слов? Как бы там ни было все то, что ей пришлось почувствовать называлось именно так. Ощущение кладбища. Мертвые тела, и прах под ногами. Надгробия, которые выглядят как в фильмах ужаса. Трава и цветы, странно-блеклые, даже когда живые. Безмолвие, нарушаемое только карканьем одиноких ворон. Валерию пробила дрожь.

- Ну и мысли, подруга. - проговорила она. - Это все от усталости. В отпуск.

Прошел год. Февральская ночь, белая от снега и яркая от ледяного воздуха быстро заползла во дворы, присела на улицах и постучалась в окна домов. Они загорались на серых стенах, как новогодние лампочки, сбрасывая темноту с карнизов.

Валерия легла в начале первого ночи. По телику показывали какую-то лирическую комедию. История одной провинциальной девчушки, которая после всех тягостных испытаний сумела отыскать счастье и преданную любовь. Валерия даже всплакнула, не могла удержаться, понимая, что всего этого ей чертовски не хватает.

Тук - дзынь - тук - дзынь! раздался звук. В тишине квартиры он казался грохотом отбойного молотка. Валерия отпрянула от стены, будто из нее вылезли шипы и едва не свалилась с кровати.

Стук нарастал. Казалось, он заполнил все вокруг и забрался ей под кожу.

- Боже! - воскликнула она, вскочив с кровати. Шальная мысль о том, что в стене все-таки лопнули трубы и кипяток разрушает бетон, пронеслась в голове. Кроме всего этого шума и треска, появился еще какой-то звук. Сначала она не разобрала его, но, когда тот стал громче, Валерия поняла. Это была музыка. Танго. Она хрипела и часто сбивалась с ритма, будто была записана на старую грампластинку.

Валерия вскочила с кровати и, не в силах шевельнуться уставилась на стену. Удары словно создавали такт для танца, музыка которого больше походила на траурное шествие под проливным дождем.

Слезы сами собой выступили на глазах и покатились по щекам. Сердце колотилось как сбрендивший двигатель. Внутри все похолодело и казалось, что сейчас тело треснет и рассыплется. В лунном свете, который пробивался сквозь прозрачную тюль на окнах, она увидела, как обои над кроватью вздулись и застыли. Все разом стихло, словно и не было вовсе. Осталась тишина, лунный свет и пузыри обоев. Валерия услышала, как они двигались, издавая легкий треск.

Раздался оглушительный удар, разорвав тишину, будто старую бумагу. Стена треснула и вместе с кусками штукатурки в комнату ворвался шквал музыки. Теперь это был вальс: грохочущий и кричащий. Вальса такого быстрого, сумасшедшего темпа она еще ни разу не слышала. На лицо Валерии брызнула вода.

Прямо перед ней рушилась стена: ее обломки падали на чистое белье кровати а вода, горячая, блестящая, заливала простыни. Показавшиеся отопительные трубы оказались раскуроченными. Именно из них, во все стороны били брызги кипятка.

Что происходило за стеной, Валерия не видела, но зато слышала страшный нечеловеческий рев, который смешивался с вальсом и превращался в кошмарную какофонию. В реве было нечто сладострастное, ожидающее.

Тогда она побежала. Ступни скользили по мокрому полу, однако, падая, она все же добралась до двери и открыла замок. Так показалось сначала: на самом деле его ручка не двигалась ни в право, ни влево. Она крутила, крутила, крутила, ломая ногти, но замок оставался неподвижен.

Но вдруг он легко поддался и Валерия, рванув дверь на себя, выскочила в подъезд, собираясь позвать на помощь. Но на пороге Валерия замерла, на миг превратившись в восковую фигуру.

Перед ней стоял человек, в темном, мокром костюме, от которого шел пар. Он поигрывал ее собственными ключами, а потом поднял их над головой и покрутил в воздухе. Запах тухлого мяса окутал Валерию и она, зажав нос, попятилась.

Лицо человека было покрыто коричневыми пятнами и он улыбался. Даже хохотал. Но за шумом музыки казалось, что он просто открывал рот.

- Это что бы быстрее съесть тебя! - раздался в ее голове голос волка и мультика.

Валерия бросилась обратно в квартиру , где трубы выбрасывали все новые потоки воды. Вбежав в затопленную спальню, она установилась у дыры в стене. Если бы она обернулась, то увидела, как человек помчался наверх.

Не думая ни о чем, кроме того, что нужно выбраться на улицу, Валерия полезла в разломанную стену. Трубы располагались в виде змеевика, а потому их легко можно было миновать. Кипяток обжигал кожу, но девушка не замечала боли. В голове пульсировала одна скомканная, но отчетливая мысль: выбраться на улицу, выбраться на улицу, выбраться на улицу. Оказавшись в соседней квартире, она взвыла: тело вспыхнуло, будто ее только что поджарили.

- Ааааааааа!!!!! Божеее!!!!

Прямо перед ней оказалось зеркало. Лицо Валерии покраснело, кожа сморщилась и покрылась волдырями. Она поднесла руки к лицу и завизжала от ужаса. Пальцы превратились в куриные лапы, на концах которых были покалеченные ногти.

Отскочив от зеркала, она выбежала в коридор квартиры но ни двери, ни окна, не увидела. Перед глазами стоял пар кипятка. Слева в стене, Валерия увидела замок и, подбежав, принялась крутить его. Но никакого толка не было.

Взвыв, она попятилась, и, оказавшись в кухне, едва не задохнулась от ужасающей вони, что подобно плотному занавесу стояла тут. Желудок сжался и ее вырвало. Дурманящий, сладковатый запах кружил голову так, как все наркотики мира.

Валерия огляделась и, заметив синюю руку, что торчала из приоткрытого холодильника, вскрикнула. На полу, под грязной газовой плитой была засохшая лужица крови. Крик в который раз вырвался из легких. Тело содрогнулось в приступе тошноты.

Вальс все гремел и гремел. Шипела вода, как огромная, я довитая змея.

Озираясь, девушка наткнулась на дыру в стене. Здесь не было труб, а в виднеющейся комнате горел свет. Не задумываясь, она нырнула в проем и растянувшись на гладком полу, проскользила на самую середину комнаты. Ощущение пространства и направления оставило Валерию: теперь она не знала, откуда пришла, и уж тем более не знала, куда идти.

Но все это померкло от давящего запаха разлагающейся плоти.

Вальс умолк.

И только вода бухтела где-то неподалеку.

Раздался щелчок.

Заработали какие-то механизмы.

Медленно, не чувствуя своего тела, Валерия поднялась. Так же медленно, из трех дыр в потолке стали опускаться трупы. Они были прикреплены к тонким, но прочным цепям.

Перед глазами все поплыло. Но она сумела разглядеть кровавые надписи на стенах:

Доброй ночи.

Ты прямо первой свежести!

Я верю, Лера, что ты придешь!

Но самым страшным было другое:

Вкусная девочка!!!

Трупы опустились на пол вокруг Валерии. Три пары. Мужчины и женщины. Они обнимали друг друга, будто перед самой смертью собрались поцеловаться. Их невидящие, мутные глаза, больше похожие на пуговицы смотрели на Валерию.

Механический треск оборвался и вместо него заиграла музыкальная шкатулка. Откуда доносился звук, Валерия не могла определить.

Мертвецы, ведомые механизмами вверху, принялись неуклюже танцевать. Они дергались, будто мухи в паутине. Механизмы повели их кругом. Зрелище было кошмарным: казалось, что мертвецы водят хоровод. Мир превратился в рухнувший, мертвый город.

Ноги подкосились, и Валерия упала на колени. Слезы карябали обожженную кожу на лице.

Тогда сверху заговорил мелодичный голос. Казалось, он подстраивался под музыку из шкатулки.

- Здравствуй, Лера. Теперь ты со мной. В подземном царстве, на четвертом этаже. - голос хихикнул. - Не правда ли смешной каламбур? Здесь уютно. Когда не думаешь. Мертвые не думают, а потому, здесь уютно. Я тебе помогу не думать. Общество называет таких как я - людоедами. Таких как я ненавидят, боятся, от таких как я бегут. Но никому нет дела до нас. Ага. Нас ловят благодаря случайностям. Просто потому, что никому нет до нас дела. А нас много, Лера, нас ох как много. В каждом городе, в каждом дворе, в каждом подъезде есть мы. Просто нас не видят. Точнее не хотят видеть. Ты когда-нибудь замечала, кто курит на лестничной клетке? Или кто бредет домой из магазина с пустым пакетом? Или того, кто сидит на лавочке под кустами сирени?

Он на миг замолчал, и продолжил.

- Да, я ем людей. От этого невозможно отвыкнуть или отказаться. Тем более, когда это так нравится!!!

Тогда человек спрыгнул из дыры в потолке. Это был тот самый мужчина, у которого были ее ключи.

В одной руке он держал нож, а в другой, небольшую кастрюлю.

- Самое время, что бы познакомиться поближе. - проговорил он, принимаясь за дело.

Валерия кричала, пытаясь заставить себя думать о том, что кто-то может ее услышать. Но в мертвом доме, кроме ее крика, не было ни звука.

Ее голос вливался в эхо вальса и казалось, что здесь кто-то поет.